Нужна экспертная оценка

Коллеги, нужна ВАША экспертная библиотечная оценка.
Обратилась за консультацией наша саровская писательница Ирина Егорова (член  Союза писателей России).  Она написала рассказ (совсем небольшой), просила посмотреть - стоит ли публиковать. И еще, никак не определимся с возрастной направленностью (младшие школьники, подростки, взрослые???).  В общем, будем очень благодарны за помощь.

Ледяная дева

Что надевать на улицу? Мама говорит – с Северного полюса пришел циклон, а с Атлантического океана - антициклон. И вот они изо всех надувают щеки и соревнуются – кто сильнее. Как два богатыря – один синий, другой - красный. И все никто не победит…

Должно быть, благодаря их стараниям новогодний вечер вышел чудесным. Вчера целый день кропил нуднейший зимний дождь и ветер продувал даже теплое пальто, а ночью все заледенело. Деревья вскинули к небу литые сияющие ветки. Деревянные парковые домики стали похожи на волшебные замки. А большая снежная баба изрядно подтаяла, похудела и, схваченная ночным морозцем, вылилась в гладкую статую. Разноцветная ледяная корка завладела всем в парке, и было чудесно до невозможности! Но и безлюдно, потому как – Новый год на носу, все готовят столы и разные хитрые яства. И гулять, скажем прямо, слишком скользко.

Шестилетнего Никиту мама выпустила подышать  ровно на тридцать минут (на день рождения ему подарили часы, и он уже умел точно определять время. А еще он умел читать, и очень недурно для своих шести лет. Мама даже хотела отдать его в лицей в этом году, но ее отговорили подружки). Сама мама сидела дома и резала салаты.    

«Так красиво и все мне одному!» - восхитился Никита, подошел к ледяной фигуре, и заметил у нее на лбу рекламную наклейку то ли от конфеты, то ли еще отчего: «ощути вкус одиночества.» Мальчик стоял под гудящими парковыми фонарями и думал. Почему во дворах они всегда одни - или снежная баба или снеговик? И никогда - вместе: снеговик, снежная баба и снеговичата?.. Глаза ледяной женщины, намалеванные тушью, чернели как два провала. «Я бы слепил кого-нибудь для тебя, но ведь кругом лед?» Туловище снежной бабы подтаяв, подалось вперед да так и застыло. Никитке, почему-то вспомнились нищие бабушки, которым мама протягивала денежку и потом оправдывалась: «Лучше дать, Китенок, чем просить»… А недавно он нарисовал мамин портрет – она получилась такой похожей: короткие волосы, длинные сережки. Только никто не понял, что это за голубые пятна на лице. А зачем ему, Никите, признаваться, что это он так слезы накалякал. Да кто поверит - его живая, веселая мама и вдруг плачет. Но, если уж начистоту, ему самому порой было не по себе – у всех детей на садиковых шкафчиках по две строчки с именами родителей. А у него, Никиты, только одна. Родители развелись, когда он только научился ходить и о папе помнил, что тот – очень высокий. На пять лет ему пришла телеграмма из другого города. Вернее, не ему, а маме: «Поздравляю с рождением сына. Игорь». И все. А мама как-то обмолвилась, что у него, Никиты, есть сестренка в Белореченске…

Никита решительно пошел к дому, балансируя на льду. Он вспомнил, что рядом с подвалом видел старую обтрепанную метлу, брошенную дворничихой тетей Риммой. Он никогда бы не взял чужое, но у тети Риммы уже давно новая метла. Он взял старую метлу, и неровное дерево сразу закололо ему ладони, и пошел назад, скользя сапожонками по дорожке.  Клопик в ушастой шапке и с огромной метлой. Похож на маленького дворника из мультика о пластилиновой вороне. Метлу он принес снежной бабе. Сам не мог объяснить, но захотелось сказать - вот тебе метла и прямо сейчас улетай куда-нибудь. Вот к этим звездам, на которых, наверное, полным-полно ледяных тетенек и дяденек. И он три раза повторил детскую считалочку: «Снежная бабка, улети на небко, там твои детки кушают конфетки…»

Было все, и конфеты, и обещанные подарки, и елка в мишуре и игрушках, после стеклянных деревьев казавшаяся Никите какой-то глупой. Был телевизор с воспитанниками «Фабрики звезд», и они забавно дергались. Приходили мамины подружки: тетя Таня и тетя Эля, а с ними – дядя Глеб и дядя Рома. Тети совали ему в руки конфеты и целовали в щеку, а ему хотелось немедленно вытереться, но он стеснялся. Мама, красивая, как цыганка, пела под гитару шумную песню, сильно била по струнам и смеялась, блестя глазами… Но Никите почему-то казалось, что ей невесело.

Ему разрешили не спать до двенадцати и ровно в полночь, как было договорено с Мишкой и Женькой со двора, он загадал желание: «Хочу, чтобы этим летом мы все поехали на рыбалку». И тут же само загадалось следующее: «Хочу посмотреть на свою сестренку. И встретить папу».

«Китенок, уже час!» Никиту с большими уговорами уложили, и тут заголосил телефон. Музыку отключили, и Никита расслышал мамин голос из коридора: «Да, спасибо. И вас также. А он здесь не живёт. Да, давно… Его жена… Бывшая… Очень приятно. Нет, не говорил. Что вы, какая гостиница? Да, идите к нам, куда ж на ночь глядя… Да, адрес знаете – Карачаровская, 9… У вас есть деньги?.. Может, такси вызвать?». Потом мама взволнованно говорила в кухне, что звонил какой-то Николай, одноклассник папы, военный летчик, с которым произошла какая-то ужасная история.  В общем, этому Николаю некуда идти до шести утра и… «да, я пригласила его к нам». «А вдруг грабитель?» «Да вроде голос хороший». «Знаем мы эти голоса». «Давайте выпьем!..»

Сонный Никитушка вышел на кухню, когда летчик Николай уже вышел из душа и разливал шампанское. В коридоре стоял развязанный, но крепко сбитый рюкзак. Большой человек в толстом свитере и штанах защитного цвета неуклюже раздавал фужеры своими широкими руками, и это было похоже на что-то правдашнее.  Никита буркнул «Никита» и протянул руку, и все засмеялись, и он потребовал лимонаду, а сквозь тяжелые ресницы заметил, как на Николая исподтишка поглядывали теть Таня с тетей Элей. А тот объяснял: военный летчик, летел с Новой Земли на базовый аэродром в ста километрах отсюда, но – один случай на тысячу – в воздухе что-то ударило в борт и стало опасно лететь дальше, и вот до шести утра он здесь. Ресницы слиплись, будто склеенные медом, а перед глазами красным пятном стояла мамина блузка. «Да вы  наливайте себе!» «Я не побеспокою, я здесь на кухне посижу»… «Николай, давай за Новую Землю!» «Да дайте человеку поесть…» «Да, давно не ел домашнего холодца.». «Белый танец! Прошу!..» «Жалко ваши туфли…» «Нет, Николай, ты мне объясни, как это – российский боевой самолет, и вдруг что-то там вбок ударило…» «Неужели вы летели один?.. И не страшно?» «Отстаньте от человека…» «Бенгальские! УР-РА..» «За Россию!»…

«А Китенок уже спит…». «Давайте-ка его сюда». Никита ткнулся в мохнатый свитер и услышал душный запах костра то ли от шерсти, то ли от колючей светлой бороды…

Никита проснулся от яркого света (победил-таки антициклон!) и ему было чуть щекотно. И почему-то весело. Он так просыпался только раз в году – на свой день рождения, точно зная, что сегодня все будет ужасно хорошо. Но до 14 августа еще долго. Новогодний подарок – конструкторский набор - он получил от мамы еще неделю назад. А тети и дяди принесли какие-то девчоночьи паззлы и пустые фотоальбомы. И летчика, кажется, уже нет. «А ты мне обещал рассказать про Новую Землю», - подумал и тут же поймал за хвост ночной сон, который уже вот-вот бы и улизнул.

А снился ему золотой парк, и метла вдруг превратилась в черного коня. И ледяная дева ожила. В белом платье, чуть похожая на Викульку Мялову из 55-й квартиры, вскочила верхом и понеслась  сквозь ледяные деревья. И – прямо вверх, в звездное небо! И тут появился классный боевой самолет, точь-в-точь, как из глянцевого журнала, и ледяная дева с разлету ударила его вбок и фр-р-р - тот, как резиновый, покачнулся и поплыл на Никиту. И он проснулся.

И, полусонный, услышал звонок в коридоре. Мама взяла трубку: «Привет, Эля. Не спим… Как добрались?.. Да, обещал на следующей неделе… Говорит, что нет… Говорит, что да. Да, брось-ка ты, я уже не верю в судьбу. Нам и так хорошо… Приходите, салатов полный холодильник… Говорит, что да.» И вдруг рассмеялась так заливисто, совсем как Викулька.

 Никитка вышел на крыльцо и не увидел ни снежной бабы, ни метлы. Только холмик, как стартовая площадка, выступал из луж.

Ирина Егорова